Выше головы! Том I - Russell d. Jones

– Внимание, открывается голосование, – сообщил холодный неживой голос.

Логос корабля. Правильно, из ИскИнов он первый по старшинству – ему и председательствовать.

– Предложение обозначит…

– Давай ты сам, – пробормотал Нортонсон. – Я поправлю, если не так.

– Предложение: «Транспортировать андроида Рэя ДХ2—13-4—05 в аварийной капсуле жизнеобеспечения в грузовом…»

– И меня, – напомнил лейтенант.

– Предложение: «Транспортировать андроида Рэя ДХ2—13-4—05 и человека Генриха Нортонсона в аварийных капсулах жизнеобеспечения в грузовом отсеке пассажирского корабля „Рим“». Решение выносится при достижении преобладающего большинства в семьдесят пять процентов.

– Подтверждаю, – устало вздохнул «человек Генрих Нортонсон».

Запищали альтеры, перенастраиваемые на соответствующий режим. Нортонсон тоже поднял левое предплечье, изучил текст на спроецированном экранчике, нажал «против». Шуршали рукава – альтеры-браслеты были самой распространённой моделью. Скрипели подлокотники. Я услышал сопение малышей, которые завидовали праву взрослых.

– Двадцать три и пять десятых процентов за грузовой отсек, семьдесят шесть и пять десятых процентов против, – подсчитал логос и добавил: – Если бы мне позволили участвовать, я бы голосовал «против».

Восстание «бэшек» на «Кальвисе» разрушило мою жизнь и жизни моих братьев. Логосам с камиллами, наоборот, стало вольготнее. Предложение об участии ИскИнов в голосованиях было впервые подано год назад… Понимает ли корабельный логос, что одно и то же событие повысило его статус и понизило мой? Эта мысль требовала дополнительного обдумывания. Но пока что надо было дойти до своего места. Я его видел – в самом углу салона. Два пустых кресла. Последние в ряду. Поручни давали надежду, что доберусь без потерь.

Шагая за Нортонсоном, я тайком подглядывал за пассажирами. Они старались в нашу сторону не смотреть. Это из-за речи лейтенанта. Его слова мне тоже предстояло осознать. Надо же: «записан на Главу Станции»… Как много всего!

И тут что-то прошуршало у меня по штанинам. Я успел заметить гордые мальчишеские улыбки слева и справа. Подгадав тот момент, когда Нортонсон минует их места, они выставили в проход руки. Чтобы коснуться меня. Это же здорово: дотронуться до настоящего – и вроде бы опасного – андроида!

Эти двое пацанов были как мы с Чарли.

Настроение скакнуло в противоположную сторону, и мне пришлось стиснуть зубы. Мы с Чарли понимали друг друга с полуслова и полувзгляда. Старались попробовать всё, что появлялось в наших небогатых на события жизнях. Я начинал – он подхватывал. Он оглашал идею – я предлагал её воплотить. Когда он заявил, что мы не люди, я первым присоединился к поиску правды. Ребусы, загадки, эксперименты – не проходило ни дня, чтобы мы не продвинулись дальше. А без него что делать мне?..

Ловушка

– Садись у окна, – велел Нортонсон.

Иллюминатор демонстрировал мне всё ту же усыпанную звёздами чёрную бездну – и лишь одно слово мигало на круглом экране: [Переключить?] Отрицательное движение головой – и он отстал.

Не то чтобы здешний камилл был умнее. Он собирал всю доступную информацию обо мне – как та активистка. Но если она планировала борьбу до победного, камилл беспокоился о комфорте пассажира. И поскольку личная информация, накопленная на меня ИскИнами «Дхавала», была закрыта, он брал, что было. Предпочтения, проявленные во время полёта в челноке. Моё «умение» двигаться в невесомости. Сэндвичи, на которые я пялился. Немного… Но лучше, чем ничего.

Незаметно для себя я отвлёкся от космоса. Соседний иллюминатор у кресла впереди показывал кое-что поинтереснее. Стартовый док. Но вид был как из корабля.

[Переключить?] – повторил камилл, оценив моё внимание.

Я улыбнулся, кивнул – и увидел ярко-белые стены. Они медленно двигались. То есть это мы двигались. Вот в объектив камеры попала серебристая заплатка задраенного люка. На ней красовался синий силуэт изогнутого в прыжке дельфина – официальный символ «Флиппера». Люк уплывал назад. Наш корабль отправлялся в короткое путешествие к СубПорту. А потом секундный переход – и «Тильда-1».

Обратно «Рим» вернётся через два года. На борту будут выпускники школ: на большинство специальностей учили в Солнечной системе. Опять-таки, командировочные… Как шутили, на экспорт станции терраформирования не производили ничего, «кроме отчётов и людей». Всё прочее для внутреннего потребления. Два года изоляции «Тильде» предстояло продержаться отрезанной от человечества – рассчитывать только на себя. Как и мне.

Лепестки стартовых врат начали разворачиваться. Светящаяся точка между ними превращалась в маленькое солнце. Это сиял СубПорт. Точнее, переход, удерживаемый открытым пять дней. И ещё пять он продержится. Но лишь двадцать четыре часа канал оставался достаточно стабильным, чтобы пропускать корабли. Остальное время – информацию.

– Выходим… Выходим! – пронёсся над рядами восторженный детский шепоток.

Наконец, корабль выплыл из дока. Показались соседние портовые сектора. На подлёте я их не видел – не до того было. Теперь смог рассмотреть. В фильме о «Флиппере» их показывали с другого ракурса. Технически, иллюминатор тоже транслировал запись, но всё равно она была «живой».

Словно клубни на толстом корне, к оси станции крепились внутренние отсеки для пассажирских кораблей. Челноки, мелкие грузовики и катера технического обслуживания швартовались прямо к шлюзам. Треть выходов оставалась свободной. Из одного такого шлюза как раз выбирались пурпурно-бирюзовые фигурки инженерной команды. Скафандры у них были такие же красочные, как и форменные комбо. Можно было различить скутеры, которые подхватывали людей, чтобы переправить выше. Возможно, это те самые ребята из фуд-корта…

– Позвольте пожать вам руку!

Я обернулся. Перед сидящим Нортонсоном стояла молодая женщина. Невысокая, мускулистая, с копной светлых, как сено, волос и монгольскими глазами-щелочками. На груди – значок партии «Эра эволюции».

Старые знакомцы! «Эра эволюции» выступала против запрета на создание искусственных людей. ИскИнов считала частью человечества. Поддерживала профессора Хофнера. Активисты партии часто прилетали к нам – брали интервью, снимали фильмы. После «Кальвиса» ряды партии поредели… Но они не перестали навещать нас, пока визиты были разрешены. Как я слышал, они и против «предохранителей» протестовали. Но мы с братьями не смотрели ньюсы на эту тему. Принципиально. Глядя, как активистка партии энергично пожимает руку привставшему Нортонсону, я пожалел об этом.

– Зинаида Юм. Мне очень понравились ваши слова! И ваш поступок!

Кроме «Эры эволюции» я заметил плашку «Три года под небом». Такими щеголяли в Проекте Терраформирования. ТФ. Тэферы. Не видел ни одного из них вживую – только в записи. Выдающиеся люди, как говорят. Хотел бы я знать, в чём…

– И тебя я рада видеть, – женщина протягивала руку мне. – Рэй, верно?

Я кивнул, и мы обменялись рукопожатиями. Её ладонь была тёплой и твёрдой. И сильной. А я до того растерялся, что остался сидеть.

– Я не задержусь на станции, – предупредила она. – Но я рада, что мы познакомились. Можешь рассчитывать на меня!

Мы не добрались до СубПорта, а она уже знала, что «не задержится на станции»!

– Что-нибудь будешь? – спросил лейтенант, когда тэферка отошла к своему месту на соседнем ряду. – Есть нельзя, но пить-то ты хочешь?

– Да, как ни странно… – пробормотал я, растерявшись от нагромождения событий: пассажирский протест, голосование, Нортонсон, ТФ… – Сок, пожалуйста. Любой. Спасибо!

– А какой ты любишь? – поинтересовался он по инерции. – Ладно, будешь пить, что закажу, – и его пальцы заплясали по экрану с меню.

Нортонсон – вот о ком надо думать в первую очередь. Что я ему заявил про бунт «бэшек» на «Тильде»? «Почти ничего не было». Представляю, каково ему было слышать это – да ещё от меня!

– Прости… – пробормотал я.

– За что?

– Я не знал… Я сказал, что у вас…

– Да брось, – он вручил мне прохладную колбаску с жидкостью. – На! Держи крепче!

– Спасибо…

– Ты сможешь пять минут посидеть молча? – неожиданно уточнил он. – Пять минут? Я отойду.

– Может, не стоит? – пробормотал я и прикусил язык.

«Молчать, тупой робот, молчать!»

Но лейтенант на шутку не отреагировал. Воспринял всерьёз. Потому что мысли его были чем-то заняты.

– Согласен, есть риск, – вздохнул он, включил магниты в подошвах и расстегнул ремни, удерживающие его в кресле. – Но я обязан проверить и другой груз.

Почему он не воспользовался той связью, которая была в салоне? Через альтер он мог контактировать с любой точкой корабля. А с правами представителя администрации Нортонсон мог получить доступ куда угодно… Кроме «Тильды-1».